
На всякий случай уточним, что у большинства бактериальных клеток размер варьирует от 0,2 до 2 микрометров в диаметре, хотя среди них есть и гиганты в 10 микрометров; человеческие же клетки составляют в диаметре несколько десятков микрометров. Так что для бактерий не проблема поместиться в наших клетках.
Несколько лет назад мы писали о том, что для раковых клеток бактерии могут работать как химзащита – сотрудники Вейцмановского института обнаружили, что бактерии, живущие рядом и внутри клеток рака поджелудочной железы, расщепляют некоторые химиотерапевтические препараты. Естественно, возникло предположение, что и другие виды рака тоже могут спасаться от лекарств с помощью микробов.
И вот те же исследователи из Вейцмановского института вместе с коллегами из целого ряда других научных центров опубликовали на днях в Science статью о том, что всё так и есть. Они искали бактерий в клетках опухолей мозга, костей, лёгких, яичника и др., и во всех опухолях жили бактерии, причём у каждой опухоли был свой набор видов бактерий. Наиболее богатой бактериями, как в смысле количества бактериальных клеток, так и в смысле разнообразия видов, оказались опухоли молочной железы.
В марте мы рассказывали о другой статье, в которой тоже речь шла о «внутрираковых» бактериях, но в той работе бактерий определяли по их ДНК и РНК, плавающих в опухолях. Сейчас же удалось увидеть именно сами бактериальные клетки, и для этого пришлось преодолеть немало трудностей. Во-первых, нужны были довольно изощрённые методы, позволяющие со всей надёжностью различить бактериальные клетки внутри раковых; во-вторых, нужно было убедиться, что эти бактерии – не какое-то случайное появление микробов в опухоли, что они тут именно живут; наконец, нужно было убедиться, что опухолевые бактерии живы и способны размножаться.
В результате удалось не просто доказать, что микробы действительно живут в самых разных опухолевых клетках, но и показать, что микробы стремятся попасть в такие клетки – по крайней мере, бактерии некоторых видов в опухолевых в клетках встречались заметно чаще, чем в нормальных клетках здоровой ткани, окружающей опухоль. В самих клетках у бактерий были излюбленные места, например, многие предпочитали сидеть рядом с клеточным ядром. То, что у разных видов опухолей есть свои бактериальные постояльцы, можно объяснить тем, что разные бактерии заинтересованы в разных веществах, которые синтезируют раковые клетки и которые проникают в них извне. Например, бактерии в опухолях лёгких у курильщиков отличаются от бактерий в опухолях лёгких некурящих людей: у бактерий курильщиков есть больше генов, позволяющих расщеплять никотин, фенолы и другие вещества, содержащиеся в табачном дыму.
Наконец, бактерий нашли не только в опухолевых клетках, но и в иммунных, которые находились внутри опухоли. Иммунные клетки, как известно, должны уничтожать раковые, и «внутрииммунные» бактерии могут как помогать в этом, так и мешать: например, клетки меланомы, чувствительной к иммунотерапии, и клетки меланомы, нечувствительной к иммунотерапии, отличались по бактериальному составу. Цель иммунотерапии в том, чтобы активировать иммунитет, заставить его эффективнее бороться с опухолью, и вот некоторые бактерии, очевидно, помогают иммунным клеткам проснуться.
Но даже и те бактерии, которые живут внутри опухолевых клеток, не обязательно так уж с ними дружат. Мы уже как-то говорили, что некоторые бактерии, например, из рода клостридий, убивают раковые клетки. И раз теперь стало ясно, что у злокачественных опухолей есть своя микрофлора, хорошо бы понять, кто из бактерий помогает опухолям, а кто мешает, чтобы мы смогли научиться помогать тем микробам, которые вредят раку, и уничтожать тех, кто его поддерживает.
Автор: Кирилл Стасевич
Ссылка на источник
Journal information